Он никогда не запутывается и не отчаивается. Он не боится темноты, крыс и пыльных чердаков; он умеет варить первоклассный горячий шоколад и успокаивать плачущих детей парой слов; он знает, что делать в любой беде и при всяком горе – иногда ещё до того, как оно случилось.
Но сейчас и здесь слёзы накатывают неотвратимо, пережимают горло беспомощным горячим комком: усталость, безнадёжность, выцветшие окошки с тихонько плачущим дождём… иногда в спешке рабочего утра глянешь краем глаза на остановившийся поезд: вдруг из толпы выступит высокая фигура в клетчатом плаще и с бирюзовым зонтиком под мышкой? Нет – он, должно быть, утешает другого заблудившегося ребёнка и побеждает чудовищ в далёких странах; нельзя отвлекать его по пустякам.
И только иногда, очень редко, когда совсем невмоготу, прибегаешь к последнему средству. Ну давай, шепчешь про себя, сколько раз ты приходил – спрыгивая с готового уйти поезда, сшагивая с мостика на твёрдую землю, просто появляясь из ниоткуда и оставаясь – для других испуганных детей? Кто бы ни угрожал им, что бы не творилось, ты всегда успевал вовремя. Какой бы сложной ни была задача, какими бы проницательными и могущественными ни оказывались враги, ты всегда был умнее, ты всегда поступал правильно и выигрывал. Помоги мне.
И называешь имя.
Это очень-очень старая магия. Нет, не та, в которой кровавые печати и ацтекские мифы, и не та, где в мглистых лесах и затхлых болотах охотятся духи из сказок и ловкие гоблины куют проклятое золото. Это та самая непреложная истина, по которой если по дороге домой не наступить на трещинку, то мама не рассердиться за разбитую вазу. Если загадать желание на падающую звезду, то оно сбудется. Если позвать его, когда он правда нужен, он всегда придёт на помощь. Он приходил в книгах – вы-то знаете, вы ведь эти книги сами писали.
Помоги мне, и не успеет шёпот остыть на ваших губах, он уже стоит за спиной, слегка улыбаясь. Оборачиваться нельзя, это против правил, но можно беззвучно спросить: и что же ты так долго? Я думал, ты отлично справляешься, отвечает он, не понимаю, зачем было меня звать. Но всё-таки делает шаг – оказываясь так близко, что дыхание его колышет волосы на затылке – ещё шаг, и прикосновение чужого рукава скользит по локтю, и хотя ближе некуда, и он ступает вперёд, и…
И вы больше не боитесь никого и ничего. Вы видите двадцать способов всё исправить и ещё десять – просто про запас. Впрочем, разобраться в этом не займёт и нескольких минут, а пока можно приготовить горячий шоколад для остальных. Пусть успокоятся тоже. Вы улыбаетесь непроницаемо и успокаивающе, переплетаете пальцы, и если опасность встанет на пути, вы просто посмотрите ей в глаза: она отступит. Вы всегда побеждаете, потому что вы сражаетесь за тех, кто стоит позади; вы защищаете тех, кто нуждается в защите, и вы – всегда – приходите – вовремя.
Каждый получает того ангела, в котором нуждается. Где-то на небесах решили, что вам, именно вам позволят своего ангела – написать.
Творите, мастер!.. не бойтесь: дети умеют хранить секреты, что бы о них не думали взрослые. Мы никому не расскажем, что иногда, в самые страшные и самые тяжёлые моменты у вашей тени вырастают крылья. Они распахиваются так широко, что видно каждое перо, и невыносимая темнота, и безнадёжная усталость расступаются.