Этот город ненавидят, презирают, фанатично восторгаются им и презрительно морщатся от упоминания. Обличают его пороки с сияющих экранов, но всё равно силуэт его небоскрёбов на фоне грязноватого рассвета узнаваем безошибочно: вавилонские башни из нержавеющей стали, цемента и сверхпрочного стекла. Пульсирующий лихорадочным жаром сгусток на теле планеты – то ли сердце, изъеденное чёрными помыслами, то ли раковая опухоль. Спрут, проникающий внутрь земли линиями метро, где сквозь облицованные норы мчаться скоростные поезда. Линии навесных дорог в фабричном дыму.
Город греха и поклонения, миссионеров и разбойников, убийц и святых. Миллионы людей, но что человеческого в загнанных взглядях, пустых глазах с тщательно спрятанным безумием на дне? Видишь ли, города поменьше, другие города – это просто места, где селятся люди, всего лишь скопления домов, больниц, школ и магазинов. Но это, о, здесь совершенно иное дело, этот мегаполис живёт сам по себе, независимый, безжалостный, голодный, на проводах и сверкающих от информации виртуальных линиях. Ему плевать на человеческие помыслы и желания, он сжуёт их и выплюнет, переплавит в винтики и стержни своего ритма.
Воздух тяжёл от бензина, пыли, сажи; стоит запах жира, сахара и скверного кофе из ларьков быстрого питания. Толпа кажется одним существом, измученной, полуразумной тварью. Пот под накрахмаленными офисными воротниками, морщинки на серых от плохой экологии и усталости лицах под слоем макияжа, вечная взинченность в классически дружелюбной улыбке. Каблучки вязнут в плавящемся асфальте, сигналящие машины у светофоров.
Воронка, чёртов водоворот, засасывающий в себя, подминающий, выпивающий душу. То, что он отпускает – пустая оболочка, привыкшая есть дешёвые гамбургеры, по ночам заполняя отчёты и отправляя имэйлы. Утром оболочка пьёт кофе и вечно опаздывает: быстрее, быстрее! Жмёт педаль газа. Химеры населяют город, мёртвые и поднятые стальной волей города, послушные господину.
Его лицо, хирургически выточенное, лишённое возраста, подтянутое и накрашенное, с голливудской улыбкой и сумасшедшей жаждой в пустых глазах. Над черепом, в котором неустанно работают сотни компьютров, встаёт призрачный венец. Город-властитель, город-диктатор, город-божество и город-дьявол. Почти люблю его.