Есть где-то этот прозрачный север, ведь где-то небо хрустально-серо, весна – мгновение яблочного цветения, и белый город благословенный поднимет башни над приливом. И это место мне снова снится, чужая жизнь, чужая вера вплетает в песни мои напевы, границы мира неощутимы, и в кровь – забвение, чужой любовью, столетним гневом, костром сгоревшим рвётся из тени и в бесконечность созвездий бывших.
Там осень – лезвие, что в сердце входит, зима печатью скрепляет губы, и гибель встанет у изголовья, раскрыв ладони. И если слово сорвётся стоном, дыханье в горле сожмёт от боли, за шаг от бездны придёт надежда: мечом из сказок, крестом железным. Легендой в душу врастёт тот дикий и сумасшедший век. Будет в зрачках – огонь и на пальцах – лёд и яблочный снег, в голосе древний яд. Чувствую соль и свет северных берегов.
Мне не нужно покоя, господи, только войти в этот город белый.
Там моё сердце, боже: всё, что болело. Всё, что горело.
Всё, что любило.